Любая страница художественного текста – это попытка удержать или вернуть пролетающее и ускользающее мгновение.

В. Аксёнов

Василий Павлович Аксёнов – писатель-эмигрант. Его прижизненная слава была невообразимой: он был читаем, популярен и любим в течение полувека. Он сочетал точное изображение обыкновенных героев с гротеском, фантазией, иронией. И это в те времена, когда вся литература была очень серьёзной.

Родился Василий Аксёнов в семье партийных работников. В 1937-м его родителей арестовали, а будущего писателя отправили в детский дом. Но через несколько месяцев его разыскал брат отца, взял в свою семью и по сути вырастил. Свою мать Василий увидел вновь уже 16-летним подростком, приехав к ней на поселение в Магадан.

Помимо счастливого воссоединания с матерью Василий обрёл в Магадане («самом свободном городе Советского Союза») то, о чём потом всегда вспоминал с благодарностью, – русскую поэзию: Гумилёва, Ахматову, Пастернака, Северянина. Но было решено, что Василию стоит поступать в медицинский институт – Первый медицинский в Ленинграде («в лагере врачи лучше выживают»). Он и поступил.

Однако удача сопутствовала ему не на докторском поприще, а в писательстве, в котором он решил попробовать силы. В 1959 году журнал «Юность» напечатал два его рассказа, за ними последовала повесть «Коллеги», очень скоро экранизированная (с молодыми и неотразимыми Лановым, Ливановым и Анофриевым в главных ролях). Вслед за «Коллегами» вышла повесть «Звёздный билет», тоже почти сразу перенесенная на экран. Фильм назывался «Мой младший брат», в нём сыграли будущие звёзды кино и театра Олег Даль, Александр Збруев, Андрей Миронов. К моменту выхода этого фильма на экраны писателю было всего-то тридцать лет, и его, без сомнения, можно было считать везунчиком.

Аксёнов бросил медицину и сосредоточился на литературе. Его сравнительно много печатали все 1960-е: в это десятилетие выходят повести «Апельсины из Марокко», «Жаль, что вас не было с нами» и «Затоваренная бочкотара», не утратившая своего обаяния до сих пор. В это же время театр «Современник» ставит его пьесу «Всегда в продаже».

С наступлением 1970-х испытывать границы свободы в литературе и брать издательства кавалерийским наскоком становилось всё труднее. Аксёнов взялся для заработка за детские книги и написал дилогию о мальчике с немыслимым именем Геннадий Стратофонтов «Мой дедушка – памятник» и «Сундучок, в котором что-то стучит». В соавторстве с соавторами Горчаковым и Поженяном (втроём они подписывались выдающимся псевдонимом Гривадий Горпожакс) он сочинил ещё одну сатирически-авантюрную книгу «Джин Грин – неприкасаемый». Эти повести и роман долгие годы стояли особняком во всей детско-юношеской литературе.

«Когда произошла оккупация Чехословакии, вот тогда рассеялись последние иллюзии и я понял, что нужно написать что-то в стол, что-то действительно серьёзное... Это было заведомо в стол, это был сильный момент преодоления страха». Речь, конечно, шла о романе «Ожог», который ни при каких обстоятельствах не мог быть напечатан в СССР. Аксёнов всегда говорил, что не участие в альманахе «Метрополь», а именно «Ожог» послужил причиной его выдворения из страны. В 1980-м писатель поехал в Америку, где и узнал, что его лишили гражданства.

В США он двадцать лет преподавал русскую литературу и публиковал прозу. Здесь увидели свет «Ожог» и «Остров Крым», «Скажи “изюм”», «Бумажный пейзаж», «В поисках грустного бэби». Одну книгу он написал по-английски «The Yolk of the Egg» («Желток яйца»), но её напечатали сначала только отрывками.

О книгах Аксёнова, написанных в Америке, в американской прессе опубликовано больше статей, чем о любом другом русском авторе, выходце из СССР (кроме, естественно, двух Нобелевских лауреатов). Тем не менее, Аксёнов в Америке так и остался известным писателем для узкого круга. Близкий друг Аксёнова, литератор Гладилин, писал: «Подозреваю, что Василий хотел стать автором американского бестселлера и весьма огорчился, что ничего не получилось. По моему разумению, даже теоретически не могло получиться. Чтобы создать американский бестселлер, надо писать плохо и о глупостях. А вот этого Аксёнов не сумеет».

Лишь в 1990 году Аксёнову было возвращено советское гражданство. Он стал наездами бывать в России, и его вначале короткие набеги позже превратились в полноценные сезоны (он делил год между США, Францией и Москвой, позже только между Францией и Москвой). Пошли одна за одной отложенные публикации романов, появилась «Московская сага», превращённая в роман-эпопею и в конце концов экранизированная. Газета «Московские новости» печатала публицистику Аксёнова, наконец, дело дошло до новых романов – «Новый сладостный стиль», «Кесарево свечение», «Вольтерьянцы и вольтерьянки». За последний в 2004 году он получил «Русского Букера». До болезни он выпустил ещё два романа – «Москва Ква-Ква» и «Редкие земли». Аксёнов вспоминал: «Я никогда не заставлял себя писать. Потому что жутко люблю это занятие. Я графоман по психологической натуре. На меня сам процесс письма действует гипнотически. Уже с утра начинаю беспокоиться о героях, как они там, и тороплюсь к ним».

Ему часто задавали вопрос: «Бродский – ваш враг?» (Обе знаменитости жили одновременно в Америке и, мягко говоря, не дружили между собой, особенно после того, как Бродский в пух и прах раскритиковал аксёновский «Ожог»). Он отвечал: «Я не считаю себя врагом Бродского. Я его просто терпеть не могу... Начинаю зевать от двух строчек его стихов».

Последнее интервью в «Koмсомолке» вышло 12 января 2008 года. А через три дня, днём, бригада скорой помощи забрала Василия Аксёнова в больницу. Писатель был за рулём и столкнулся с джипом. Авария произошла из-за острого нарушения мозговой деятельности – Аксёнова сразил инсульт. Была отработана схема лечения, врачи давали не самые печальные прогнозы... Но у каждого своя судьба.

Василий Аксёнов скончался 6 июля 2009 года, не дожив 45 дней до своего 77-летия. «Как он умел дружить! – говорили люди. – Даже в этот день собрал потрясающую компанию».

Фразы Василия Аксёнова

• Дружба – умение молчать вдвоём.

• Почему вообще одни люди сочиняют музыку, раскрывают сердца своих братьев для любви, героизма, верности, а другие с тупым равнодушием поднимают автоматы и, соревнуясь в меткости, истребляют своих братьев, своих безоружных братьев?

• Человек свободен настолько, насколько он свободен внутри.

• Нельзя всю жизнь быть глиной в корявых лапах государства.

• Если страной правит банда, то и все неясности надо объяснять простейшей уголовной логикой.