«... Я воспринимаю смерть как какой-то абсурд. И надеюсь, когда придёт мой час, стать первым россиянином, замороженным в стенах этого института, и в будущем проснуться совершенно помолодевшим и здоровым».

В последние годы 20 века, когда я оказался на «пмж» в небольшом мичиганском городке Оук Парк, входящем в Большой Детройт, то узнал из местных газет, что в этом мегаполисе, находится самый известный в мире Институт крионики «Cryonics Institute»(CI), где тела покойников подвергают глубокому замораживанию и хранят до тех пор, когда наука достигнет результатов в лечении болезней, от которых умерли «клиенты». И тогда, как утверждают специалисты, их можно будет разморозить и возвратить к жизни.

За годы журналистской практики мне никогда не приходилось выступать в прессе на подобную тему. Для меня она была табу. Ведь, когда обращаешься к ней, поневоле нет-нет, да и задумываешься о собственной судьбе... Однажды мой сын, Валерий, рассказал, что случайно познакомился с директором по науке Института крионики, бывшим нашим соотечественником Юрием Пичугиным. И вскоре он согласился дать мне интервью в своей небольшой спартанской квартире.

-Юрий Игоревич, прежде всего, если возможно, расскажите о себе.

-Давайте сразу договоримся, мы - в Америке, и обращайтесь ко мне проще, как здесь принято - Юрий. К тому же, я из простой рабочей семьи. Родился в пятьдесят первом, в сибирском городе Томске. Там окончил химфак университета. Химик-органик. Но еще в ВУЗе страстно увлёкся биологией. И каждое утро, просыпаясь, удивлялся, как могло возникнуть такое великое чудо – жизнь. Но тут же не оставляла и другая мысль: почему человек, фактически являясь молекулярным роботом, должен умереть. Однажды на комсомольском диспуте «Смерть и бессмертие», я выступил с идеей материального бессмертия человека. Конечно, возник конфликт. Вызвали на заседание комитета комсомола, потом на партком, хотя коммунистом я не был. Обвинили в извращении самого «святого» - марксизма-ленинизма, в идеализме, религиозности и… исключили из комсомола. Ну а в управлении КГБ предупредили: «или вы измените свои взгляды, или мы вас раздавим». Не видать бы мне университетского диплома, если бы не заступничество известного академика-иммунолога Николая Васильева. По распределению, как молодого специалиста, меня направили в «закрытую» в то время лабораторию ДНК новосибирского Академгородка. Но «спецотдел», получив от КГБ моё «досье инакомыслящего», дал мне, «от ворот поворот».

В это время в Харькове уже несколько лет функционировал первый в мире институт криобиологии и криомедицины, который начал разрабатывать применение криостаза, т.е. консервации различных биологических объектов путём их замораживания до ультра-низких (криогенных) температур.

В конце 70-х годов я был туда приглашен в качестве младшего научного сотрудника, и с радостью занялся любимым делом - применением криозащитных веществ в биологии. В это время у меня родился сын. Материально нам с женой было тяжело. Не было своего жилья, вынуждены были скитаться с грудным ребёнком по частным загородным квартирам «со всеми удобствами во дворе». В такой вот обстановке я впервые прочитал книгу «отца» науки крионики, профессора физики Роберта Эттинджера «Перспектива бессмертия». (Её русский перевод вышел лишь в 2003 году).

-Того самого всемирно известного профессора Эттинджера, который сейчас является директором Института крионики в Детройте?

-Да. Того самого. Жизнь и судьба этого эмигранта, ученого «от Бога» удивительна. Его мама родилась в Одессе в еврейской семье, которая в начале ХХ века эмигрировала в Германию. Там девушка вышла замуж за немецкого еврея. В молодой семье родился мальчик Роберт. А когда к власти пришел Гитлер, родители с сыном, спасаясь от фашистов, уплыли на корабле в Америку. Здесь Роберт получил прекрасное образование и стал профессором физики колледжа Хайленд Парк в Детройте. Его интерес к крионике вызван впечатлением от прочитанного рассказа Нила Джонса «Спутник Джейсона». В 1962 году Эттинджер написал книгу «Перспектива бессмертия», в которой изложил основы замораживания человеческих тел. Профессор считал, что будущие ( через десятки или сотни лет) успехи в криобиологии могут привести к методам легкообратимого замораживания людей. А врачи, используя эту будущую технологию, смогут восстанавливать и оживлять своих пациентов, замороженных сразу же после наступления зафиксированной врачами смерти. Он также отметил, что при температуре жидкого азота (-196 градусов по Цельсию) пациент может, если будет в этом необходимость, сохраняться на протяжении веков.

-И вы считаете, что это возможно?

-Теоретически - вполне. Ведь многие человеческие клетки оживают после аккуратного замораживания и оттаивания. Например, из замороженной спермы здорового мужчины обычно получаются здоровые дети. Криобиологи активно исследовали способы замораживания и оттаивания жизненно важных органов, таких как щитовидную железу, сердечные клапаны, эмбрионы, чем дали возможность хирургам сохранять эти органы для спасения обречённых на смерть людей. Но беда была в том, что при замораживании вода в организме превращалась в кристаллы льда, рвущие мембраны клеток и ткани. Решение этой проблемы нашёл американский криобиолог Грегори Фэй. В 1985 году он выявил набор веществ, которые переводят воду в безопасное для клеток состояние, и благодаря этому впервые в мире осуществил оживление человеческого эмбриона после длительной разморозки. А позже, в1995 году, в Харькове мне удалось сделать еще одно открытие в криобиологии: замороженный мною срез мозга (наиболее нежной биологической ткани) крысы после оттаивания полностью сохранился. Эти открытия дали перспективу разработки более совершенных способов замораживания тел.

-А как же вы оказались здесь, в Детройте?

-Профессор Грегори Фэй, узнав о моём харьковском достижении, пригласил меня для продолжения исследований по замораживанию мозговой ткани в один из научно-исследовательских институтов Калифорнийского университета. Там я проработал два с половиной, а в 2001 году переехал в Детройт, в известный во всём мире институт крионики (CI). Сейчас я - заместитель директора этого института по науке. Должен сказать, что хотя в штате нашей компании (президент - программист Бен Бест) состоят около 600 человек самых различных специальностей, но наукой занимаются единицы.

-Каким образом в институт поступают ваши «пациенты»?

-Примерно полторы тысячи человек в США, Канаде, Европе, Австралии уже «подписались» на продолжение жизни посредством крионики. Будущий наш пациент подписывает контракт, в котором он завещает институту своё тело и соглашается заплатить 28 тысяч долларов. С этих пор он всегда носит на запястье металлическую пластинку, где указано, что в случае его смерти необходимо немедленно связаться с нами. Но до этого мы просим близких умершего обложить льдом его голову, чтобы не допустить разрушения мозга. При помощи контрактов с похоронными домами в США, Англии и других странах наши «группы быстрого реагирования» срочно, в течение нескольких часов, самолетом доставляют тела (в металлическом контейнере при температуре минус 80 градусов) в Детройт. И здесь начинается подготовка к замораживанию: кровь заменяется криопротектором (специальной смесью защитных веществ), а затем тело постепенно охлаждают до температуры жидкого азота - минус 196 градусов.

-Юрий, а достаточно ли тех 28 тысяч долларов (это же цена приличных похорон в Америке), чтобы десятки или даже сотни лет хранить тела до возможного их оживления? Ведь ваша компания может разориться, или наследники замороженных откажутся платить за содержание предков.

-Да, такая опасность существует. Например, Фонд продления жизни «Алькор» в Аризоне, оказывает подобные услуги по гораздо более высокой цене. Но, чтобы не допустить разорения, наш институт избрал свою «бессмертную» финансовую политику: деньги, которые берутся с пациента, мы вкладываем в надёжные акции и ценные бумаги. Создан независимый фонд, доходы которого покрывают все наши расходы. Даже, если Институт исчезнет, то хранилища – криостаты - будут функционировать за счет прибылей этого фонда

Я благодарю Юрия Пичугина за интересный рассказ, и с надеждой спрашиваю:

-А можно ли увидеть все то, о чем вы говорили?

-Вас понял. Завтра же запрошу у президента института согласие на ваш визит. Непременно дам ответ.

И вот в следующее воскресное утро мы с Юрием на его стареньком «ниссане» по отличному хайвэю мчимся на северо-восток Детройта, к неприметному зданию, расположенному у озера Sant Clair. Здесь в трёх небольших комнатах находится лаборатория ученого, получившего мировое признание, бывшего нашего соотечественника Пичугина, которому его родина, Россия, выразила недоверие и, по сути, «указала на дверь».

В этом помещении он последние пять лет без отдыха и семьи пытается найти ключ к преодолению человечеством неизлечимых болезней и старости. В первой комнате - кабинет, компьютеры, папки с документами, научные журналы (в том числе информационный журнал института). Во второй- микроскопы, колбы и приборы, при помощи которых исследуется структура и срезы клеток мозга и тканей животных. В третьей - находятся подопытные животные.

Осмотрев лабораторию, мы едим в главное здание института, где нас встречает президент компании Бен Бест. По внешнему виду президент никак не похож на руководителя известного американского института. В изрядно потрёпанном, несмотря на весну, лыжном костюме и в очках на помятом лице Бен пробормотал несколько слов приветствия и, извинившись, тут же направился в свой кабинет, чтобы продолжить сложнейшие математические расчеты на компьютере. А Юрий, открыв двери в «святая святых» института - большой, светлый, с нормальной комнатной температурой зал - начал свою необычную экскурсию:

-Вот здесь, в шести трёхметровых титановых цилиндрах - криостатах, наполненных жидким азотом при температуре минус 196 градусов Цельсия хранятся 74 временно замороженных тел. Они покрыты толстыми непрозрачными стенками, между которыми - вакуум. В каждом из криостатов - по шесть невидимых нами окаменевших от холода плавающих вниз головой тел - путешественников в будущее.

-А почему тела в криостатах находятся вниз головой?

-Чтобы в случае аварии (учтите, что недалеко атомная станция) или стихийного бедствия (наводнение, землетрясение), или даже теракта, можно было их сохранить. В этой ситуации разморозка обычно начнётся сверху. А нам, в первую очередь, нужно будет спасти самое нежное и ценное - человеческий мозг, голову...

Некоторые из пациентов института перед смертью доверили нам и завещали здесь заморозить тела своих домашних любимцев - собак, кошек, даже…попугая. Они помещены рядом с их хозяевами, вот в этом небольшом криостате. Все большие цилиндры полностью «укомплектованы». И мы уже заказали два новых. Если и их будет недостаточно, придется переходить в другое, большее помещение.

-А кроме вашего института имеются ли еще где-либо подобные компании?

-До конца прошлого века в мире существовало около 20 крионических обществ. Они были в Америке, Западной Европе и Австралии. Но несколько лет назад почти все пациенты были разморожены и похоронены самым обычным образом.

-Почему же это произошло?

-Скорее всего из-за того, что родственники перестали платить за хранение клиентов. А, возможно, их неправильно заморозили. На сегодняшний день успешно функционируют лишь две американские компании: наша и Фонд «Алькор» в штате Аризона.

Мы возвращаемся в офис института. В глаза бросается совершенно необычная настенная галерея портретов замороженных здесь людей. Вот фотография мамы Роберта Эттинджера, эмигрантки из Одессы, которую сын заморозил первой. Рядом - портрет его первой жены, с которой ученый прожил большую часть жизни. И портрет его второй, недавно умершей жены Майи…

-Роберту Эттинджеру,- продолжает рассказывать Юрий, - исполнилось 87 лет, но его творческой активности можно позавидовать: недавно им написана и выпущена в свет новая книга «Youniverse». Прошу заметить, что сам Эттинджер спланировал завершить свою первую жизнь замороженным здесь, в стенах своего родного СI. На портретах этой уникальной галереи мы видим и известных, богатых американцев, таких как миллионер Эрфурт, и простых, мало кому известных людей.

-Я слыхал, что здесь заморожены такие мировые знаменитости, как «отец» Микки Мауса - Уолт Дисней, художник Сальвадор Дали, певец Элвис Пресли…

-Поверьте, никто из названных не является нашим пациентом. И данные о всех кандидатах, понятно, не подлежат разглашению.

-Но, наверное, большинство из ваших «клиентов», входящих в список полутора тысяч кандидатов на замораживание, всё-таки люди богатые ?

-Вовсе нет. Преобладают люди из среднего класса, с высшим образованием. Среди них немало биологов и программистов. Заметьте, что многие из них работают в Силиконовой долине. И, видимо, все они знают, на что идут...

-А часто ли близкие, дети, внуки посещают замороженных, чтобы почтить их память ?

- Очень редко. Наверное, считают их навсегда ушедшими, покойниками, А, может быть, еще и потому, что затаили на них обиду. Ведь наследниками оказались не они, а администрация института. Раньше нас поддерживало государство, а с тех пор, как официальная наука не признала крионику, наша компания стала существовать только за счет клиентов. И институт обязуется сберегать доверенные ему суммы, чтобы в будущем размороженным возвратить с процентами.

-Скажите, можно ли реально надеятся на оттаивание замороженных вами людей, умерших биологической смерти. Ведь пока оттуда кто и вернулся, то только Иисус Христос...

-В 70-х годах первых клиентов замораживали с надеждой на будущие научные достижения. Сейчас же, с развитием нанотехнологии, когда в обозримом времени появятся микроскопические роботы, которые будут внедряться в тело, анализировать и исправлять повреждения, лечить и омолаживать клетки на уровне молекул и даже атомов, перспектива оживления обрела реальность.

-И когда это станет возможным?

-Один из создателей нанотехнологии, лауреат Нобелевской премии Ричард Смолли, думает, что молекулярные роботы появятся уже к 2010 году. Роберт Эттинджер считает, что время оживления наших клиентов придет не раньше, чем через 50 лет.

-Юрий, если честно, вы лично уверены, что возможно возвращение к жизни умерших от старости, болезней и замороженных людей?

-Вполне. Как всякий нормальный человек, я воспринимаю смерть как какой-то абсурд. Я не боюсь заморозки и надеюсь, когда придёт мой час, стать первым россиянином, замороженным в стенах этого института, а в будущем проснуться совершенно здоровым и помолодевшим.

Прощаясь, я поблагодарил Юрия Пичугина за незабываемую экскурсию и его интереснейший рассказ, приоткрывший мне «дверь в будущее» человечества.