«Зато мы делаем ракеты

И перекрыли Енисей,

А также в области балета

Мы впереди планеты всей!»

Эти строчки c юмором и с гордостью распевали советские люди где-то в 60-е годы прошлого века. Новое время – новые песни. Нет, конечно, ракеты и сейчас делаются, одни названия чего стоят: «Искандер», «Булава», «Ангара», «Тополь»... Но после их запуска вряд ли на улицы городов выйдет народ с замечательным лозунгом «Чур, я второй!», как это было после полета Юрия Гагарина 60 лет назад. Что изменилось точно, так это то, что теперь эти названия можно произносить вслух. А попробовал бы я в те годы в трамвае упомянуть что-нибудь вроде «8К64» или «Миг-25»!

А теперь в интернете – пожалуйста, в свободном доступе читаем: «Итоги 2020 года: спуск на воду новых кораблей и судов для ВМФ: 6 надводных единиц, 1 подводный крейсер, 6 единиц вспомогательного флота». Правда, непосвященным неясно – это много или мало, и что это значит в сравнении с флотом предполагаемого противника. Так что давайте вспомним историю российского флота...

Вот что пишет английский морской историк Ф. Т. Джейн в книге конца 19 века «Русский флот в прошлом, настоящем и в будущем»: «Русский флот, который считают сравнительно поздним учреждением, основанным Петром Великим, имеет в действительности большие права на древность, чем флот британский. За столетие до того, как Альфред построил британские корабли, русские суда сражались в отчаянных морских боях. Тысячу лет назад первейшими моряками своего времени были они, русские».

Действительно, ведь был путь «из варяг в греки» – кратчайший путь, проходивший через Русь, и потому освоенный при всех сложностях этого пути: при переходе из одной реки в другую лодки приходилось перетаскивать волоком. Но не только реками ходили наши предки. В 860 году 200 ладей под командованием киевских князей Аскольда и Дира совершили поход на Царьград; после второго похода Византия подписывает договор, регламентирующий отношения двух стран.

В 907 году морской поход на Царьград совершает князь Олег во главе отряда в 2000 ладей. Это огромная сила, но Константинополь научился защищаться с моря, перегородив цепью вход в бухту Золотой Рог. Ладьи вытащили на берег, а на следующее утро, как сообщает летопись, Константинополь в ужасе увидел лодки, передвигающиеся к городу под парусами на колесах.

А ещё был Новгород, вышедший в 1136 году из состава Киевской Руси. Новгородские судостроители были искусны, их суда ходили на о. Готланд, в Данию.

Положение изменилось с началом татаро-монгольского нашествия, когда Русь лишилась выхода к Черному морю; тем самым было надолго остановлено развитие русского морского флота как раз в тот период, когда происходит усовершенствование парусного флота Европы.

Пётр I начал борьбу за выход к морю. Выход в Чёрное море закрывала крепость Азов, и было ясно, что без флота её не взять. В 1695 году в Воронеже начинается строительство флота, причём поначалу Пётр 1 строит гребные суда – галеры, галеоны, брандеры. 26 тысяч плотников из разных мест России работали круглые сутки. Но весной следующего года к Азову подошла флотилия из 23 галер, где на веслах сидели не невольники, а набранные во флот рекруты, 36-пушечный «Апостол Пётр» и другие суда. Русский флот во главе с флагманской галерой «Принципиум» под командованием «капитана Петра Алексеева» остановил турецкий флот, шедший к осаждённому Азову; 17 июня Азов сдался. Россия вышла в Чёрное море, и теперь она начинает строить большие парусные суда (голландская и британская школы были освоены хорошо).

После взятия Азова Россия получила выход в Азовское море, а победы над Швецией дали возможность Петру 1 начать в 1702 году строительство Балтийского флота. Кстати, именно галерный флот Петра 1 разгромил шведов в Гангутском сражении 1714 года – первая блистательная победа русского флота!

Заботясь о будущем российского флота и стараясь заменить иностранных специалистов отечественными, Пётр I посылает способных людей за границу учиться кораблестроению, а в 1701 году издаёт указ о создании первой в России школы «математических и навигацких, то есть мореходных» наук, где поначалу преподавали английские учителя и автор первого в России учебника арифметики Л. Ф. Магницкий.

В 1715 году в Петербурге основана Морская академия, и там же в Петербурге начинают строиться корабли. Первым крупным кораблём, созданным на верфи Адмиралтейства, стала 54-пушечная «Полтава», построенная Петром I и прошедшим обучение за границей Федосеем Скляевым. В 1715 году флагманским кораблём Балтийского флота становится спущенный на воду двухпалубный трёхмачтовый линейный корабль «Ингерманланд» (в честь названия земель в устье Невы), имевший на вооружении 64 орудия; в течение нескольких лет на нём держал свой флаг вице-адмирал Пётр Михайлов (Пётр I). Корабль проявил свои замечательные мореходные качества в сражениях 1716 и 1719 гг.

После заключения мира со Швецией в 1721 году Россия получила выход в Балтийское море, потому продолжает численно расти Балтийский флот. К концу царствования Петра I Балтийский флот насчитывал 34 линейных корабля (48- и 98-пушечных), 16 фрегатов (34- и 44-пушечных), 787 галер и другие суда. Часть этих судов была взята у шведов. Уже в 1719 году посол Англии писал первому лорду Адмиралтейства, что русский и английский – это два лучших флота в мире, и советовал отозвать из Петербурга корабельных мастеров-англичан. Во второй половине 18 века российский флот выходит за пределы Балтийского моря, а после русско-турецкой войны 1768–1774 гг. Россия получила выход в Чёрное море и право прохода через проливы в Средиземное море.

Свидетельством высокого уровня судостроения стало и то, что не однажды русские парусные корабли признавались лучшими в мире, и то, как много совершено было замечательных путешествий и сделано географических открытий. Это и трудное путешествие Беринга к берегам Америки в 1714 году на однопалубных двухмачтовых бригах «Св. Пётр» и «Св. Павел», и плавание фрегата «Паллада» вокруг Европы и Африки в Японию, и кругосветные походы, и одна из славных страниц в истории парусного флота – открытие Антарктиды.

Экипажи для антарктической экспедиции набирались из добровольцев, командовали ими капитан 2 ранга Фаддей Беллинсгаузен и лейтенант Михаил Лазарев хотели найти загадочный материк у Южного полюса, предполагали, что где-то во льдах находится «Терра Аустралис инкогнита», неизвестная Южная земля. Её искал Джеймс Кук во время своего плавания в 1772–1775 годах, после которого он записал: «Я обошёл океан Южного полушария на высоких широтах... Я смело могу сказать, что ни один человек никогда не решится проникнуть на юг дальше, чем удалось мне». Несмотря на высокий авторитет Кука, русские не оставили попыток открыть неизвестный материк, но в наибольшей степени восхищает то, на каких с нынешней точки зрения не защищённых от стихий кораблях плавали русские моряки, поражает их героизм. 16 января 1820 года считается днём открытия Антарктиды. Проведя в плавании 751 день, экспедиция собрала богатый научный материал. В течение 100 суток плавание проходило среди айсбергов и льдов. Деревянный парусный флот и отвага экипажей дали человечеству, кажется, всё, что они могли.

На флоте начиналась эпоха пара, железа, эпоха науки. Правда, Петра I уже нет, всем правят чиновники, которые упростили свою роль в развитии флота и выдавали привилегии – лицензии. Первую такую привилегию получил Роберт Фултон, создатель первого парохода в Америке. Но в России Фултон не успел воспользоваться привилегией, скончался в 1815 году. В России первый пароход прошёл 3 ноября 1815 года из Петербурга до Кронштадта, построил его Чарльз Берд, выходец из Шотландии, основавший своё дело в Петербурге. Он тоже получил привилегию «на употребление паровых судов», но на сей раз государство сохранило своё право строить пароходы и на казенных заводах. И это было правильно, поскольку пароходы строятся на волжских заводах, в Астрахани, в Николаеве. В 1835 году в России уже 52 парохода и, что интересно, «ни одного несчастья» не случилось с ними.

Отставание России со всей очевидностью выявилось в ходе Крымской войны 1853–1856 гг. В войну Россия вступила имея в составе Черноморского флота 181 военный корабль, из которых только 31 имел паровой двигатель (7 пароходофрегатов и 24 малых парохода), все эти корабли были с гребными колёсами, тогда как на английских и французских судах стояли винты. «Последняя война парусников» – так можно сказать о боевых действиях русско-турецкой войны; речь идёт, понятно, о блистательной победе русского парусного флота под командованием адмирала Нахимова над флотом турецким у мыса Синоп. Но эта победа не могла решить войны на море, где главной силой оказался англо-французский пароходный флот, в котором большую часть составляли винтовые корабли. Менялась стратегия морских военных действий. Вооружение породило новый тип корабля – броненосец, а затем – крейсер, для которого скорость становится важнейшей характеристикой. Крейсеры строит и Россия, но, не имея заморских территорий, Россия должна была иметь корабль, который мог бы долго пребывать в мировом океане без заходов в иностранные порты.

Идею такого корабля выдвинул автор проекта «Пётр Великий» адмирал Андрей Александрович Попов, назвав его броненосным крейсером. Закладка корабля состоялась в 1869 году на судоверфи Галерного острова, в строй он вступил в 1877 году. Ходил 30 лет, и в течение многих лет оставался лучшим кораблём в мире по вооружению, броневой защите и мореходным качествам. Корабль имел водоизмещение примерно 10000 тонн при длине 100,6 м, ширине 19,5 м и осадке 7,5 м. Вооружение – 19 орудий, 4 из которых имели калибр 305 мм, скорость 14,3 узла, дальность плавания 3600 миль. Совершенство конструкции «Петра Великого» отмечал известный английский кораблестроитель Эдвард Рид: «Русские успели превзойти нас как в отношении боевой силы существующих судов, так и в отношении новых способов их постройки. Их «Пётр Великий» совершенно свободно может идти в английские порты, так как представляет собой судно более сильное, чем всякий из собственных наших броненосцев». Вот такие корабли в 70-е годы 19 века строила Россия, а вслед за ней начали строить Англия, Франция и другие страны.

Закономерно, что, говоря о развитии флота, в качестве примера мы ссылаемся на военные корабли: как только паровой двигатель и новый движитель выходят на уровень практического использования, тут же осознаётся потребность использовать их в военном флоте. А дальше экономическая мощь страны, уровень научного и промышленного развития и дееспособность государственной машины определяют мощь флота державы в сравнении с потенциальным противником. Прогресс, обозначившийся в политическом и экономическом положении России во второй половине 19 века, сделал возможным выход российского военно-морского флота на более высокие позиции в мире.

Если паровая турбина и паровой двигатель совершенствовались в процессе эксплуатации и накопления опыта, то историю двигателя внутреннего сгорания нужно вести от небольшой по объёму книги Саади Карно, вышедшей в свет во Франции в 1824 году. В ней высказана гениальная мысль: «Водяной пар может быть образован только в котле, в то время как атмосферный воздух можно нагревать непосредственно сгоранием, происходящим в нём. Этим была бы избегнута не только большая потеря в количестве тепла, но и в его градусах».

Специалисты ещё долго продолжали совершенствовать двигатель, давший начало целой эпохе – «век пара», тогда как им была предложена не просто идея, но описан «цикл Карно» – тепловой процесс получения энергии с более высоким коэффициентом полезного действия, чем можно было получить у двигателя с паровым котлом.

Но первая попытка реализовать идею была предпринята только во второй половине 19 века, и ближе всех к её воплощению приблизился в Германии Рудольф Дизель, предложивший проект поршневого двигателя. Уже первые образцы показали экономичность, превышающую показатели паровых двигателей раза в 3–4. Можно посчитать, сколько можно было сэкономить на одном только запасе топлива! Но при тогдашней технологии дизель у Дизеля не получился! Первыми добились успеха в применении созданного ими двигателя на флоте именно русские инженеры, оценившие возможные практические преимущества нового двигателя. Но здесь – ещё одна страница бесконечной истории, которую можно было бы назвать «Чиновники и технический прогресс». Предложено было несколько проектов двигателя внутреннего сгорания, заинтересованные предприниматели даже собрали совещание Министерства торговли и промышленности, куда представитель Морского министерства «был приглашён, но не прибыл». Создан был такой двигатель в 1899 году инженерами и конструкторами завода «Русский дизель». Разработанные для него конструктивные элементы – форсунка, насос – в своём принципиальном виде продолжают оставаться в конструкции дизеля и в последующие годы.

Именно русские судостроители создают первые дизельные теплоходы – это танкеры «Вандал» класса «река-озеро» с тремя дизелями по 120 лошадиных сил и «Сармат» – теплоход для линии Петербург – Рыбинск с двумя дизелями, которые на путь от Баку до Астрахани сжигали всего 8 тонн нефти. Через 10 лет после создания «Вандала» в разных странах уже ходили больше 80 теплоходов, из них почти 70 – в России. Но морское министерство никак не могло решиться на установку дизелей на больших кораблях, хотя такая рекомендация содержалась в решении комиссии, созданной в 1908 году под давлением общественного мнения под председательством математика, механика и кораблестроителя Алексея Николаевича Крылова.

Вторая половина XIX века – интереснейший период в развитии военного флота, настолько много в нём меняется. Появляется новый тип оружия – торпеда, что вызывает появление нового типа судна – миноносца, затем эсминца. Создаются новые двигатели, такие как турбина, двигатель внутреннего сгорания, что добавляет мощности судам. На что её употребить – добавить вооружения, усилить броню или увеличить скорость? Это зависит от того, какие задачи определены судну – появляются новые типы кораблей. Собственно, меняется сама стратегия и тактика ведения операций морским флотом. И все эти задачи уже не решаются на основании одного только опыта судостроения, необходимо развитие науки кораблестроения. Но об этом – в другой раз.

Продолжение следует.