Конфликты поколений – это нормально. Они случаются сплошь и рядом, в каждой семье. От них не застрахуешься: у разных поколений разные реалии жизни, воспитание, повестка дня, даже принципы – разное восприятие мира.

И когда же чаще всего возникают конфликты поколений? Мне кажется, что тогда, когда речь заходит о любви. Вспомните, сколько вы знаете случаев, когда отцам не понравился выбор своих детей. О чувствах мамы с дочками спорят часто, и ссоры на этой почве тоже не редкость. Наша сегодняшняя история это доказывает.

Ника приехала в США 10 лет назад в качестве невесты и в статусе матери-одиночки. Когда мы встретились, и я впервые увидела ее вживую –высокую, стройную, улыбчивую блондинку, выглядящую максимум на 30, никак не на 40 – я сразу подумала, что ее жениху очень повезло. Но повезло ли Нике в Америке?

– В США я однозначно ехала ради будущего. К тому мужчине, который меня покорил, к жениху и, как я надеялась, мужу. Но не только. Еще ведь и перспективы были. Суперсовременная страна, одна из лучших в мире. Я была только за то, чтобы оказаться в Америке, мне было интересно. Язык хотелось учить и знать еще лучше, с людьми хотелось общаться. Все нормально, особенно учитывая, что ловить в России мне было нечего.

– Почему так категорично?

– Ну это факт. Какая-то работа была, а перспектив никаких – так, «для поддержания штанов». Крутишься как белка в колесе, растишь дочку одна, дом-работа-дом – и все, больше ни на что времени, сил и возможностей не хватает.

Я рано выскочила замуж. И ссорилась тогда по этому поводу с мамой. Она все твердила: «Вероничка, ну куда? Ну только 19 лет, еще успеешь, а пока еще погуляйте, как раз за это время и к Сереже получше присмотришься, и в институте выучишься, образование получишь».

Нет, сейчас-то я понимаю, что мама была права, кругом права. Но тогда я ее, конечно, не слушала. Я думала, что буду с Сережей всю жизнь, и всячески ему на это намекала. В итоге Сережа все-таки сделал мне предложение, я согласилась. Мама меня всячески отговаривала, сердилась, но не могла же я ей сказать, что уже на третьем месяце.

Конечно, со временем оказалось, что главная проблема вообще не в маме. Оказалось, что Сережа вообще не был готов к браку, к ответственности. Наверное, ему просто еще нельзя было жениться – слишком рано.

Когда мы женились, Сереже был 21 год. Ему хотелось тусить с друзьями, играть в видеоигры, гонять в футбол. Этим он и продолжал заниматься после свадьбы, словно в нашей жизни ничего не изменилось. Но мужу пришла пора взрослеть.

А Сережа не устраивался на работу, прогуливал институт, тусил с друзьями, ночи напролет не отходил от компа – сидел в своих стрелялках. А я давила на него, напрягала. Меня не устраивало, что мы живем за родительский счет, да и его родителям это тоже не нравилось.

– Наверняка это было не то, чего Вы хотели. Как решили проблему?

– Стали ссориться. Проблему, получается, никак не решали. Я постоянно твердила Сереже, что нужно как-то крутиться, что-то делать – устраиваться на работу, переводиться на заочку. Он сначала отмахивался, потом огрызался.

Дошло до того, что после очередной ссоры я чуть ли не вытолкала Сережу за дверь, проорав ему, чтобы валил к родителям. Мы снимали квартиру, своей не было, да и на съемную деньги приходилось чуть ли не клянчить, то у мамы, то у его родителей. Скажите, это нормально вообще?

Через несколько дней мы с Сережей помирились. Но после следующего крупного скандала он уже сам ушел к родителям. И так он бегал еще несколько раз, прячась у мамы с папой от всех проблем, пока не сбежал окончательно.

– Представляю, насколько сложно Вам было со всем этим справиться.

– Начались веселые деньки. Мне 21, на руках дочка полутора лет, образования нет, хорошей работы тоже. Сережа от воспитания Сони полностью отстранился, даже алименты приходилось выбивать.

Ну а дальше – целые месяцы как на бегу, не было времени, чтобы остановиться, оглянуться, выдохнуть. Я бралась за самую разную работу – и торговым представителем была, и в салоне мобильной связи продавцом-консультантом работала, и в офисе бумажки перекладывала. Параллельно я еще пыталась учиться на заочке. В итоге так и не закончила, но суть не в этом.

В таком бешеном ритме пролетело года 3. А дальше Сонечка подросла, стало полегче. Но с отношениями у меня как-то не складывалось.

– Почему?

– Сложно сказать. Были мужчины, которых отталкивало то, что я молодая мама. Конечно, после таких «признаний» они мне сразу переставали нравиться. Были те, кто не строил планы, не искал серьезных отношений. Спасибо, у меня уже был один такой, даже замуж за него вышла.

Но искать вторую половинку я все-таки продолжала. Для этого даже на сайте знакомств зарегистрировалась.

Ну а что? Тогда сайты знакомств как раз становились популярными. Это сейчас там все секс на одну ночь ищут. Хотя и тогда подобных персонажей хватало, и всяких извращенцев-виртуалов тоже, но все равно их было поменьше, чем сейчас.

За 2 месяца ноль нормальных знакомств. Но все исправил Фил. Он написал мне, мы начали общаться.

Хотя сначала я подумала, что это какой-то развод. Пишет мужчина, из Америки, как-то странно. Да, старше меня, и хорошо, ну это как раз не странно – многие мужчины любят женщин помоложе. Чего же он хочет? Может, моих откровенных фоток? Может, ему там у себя в США общения не хватает?

Но нет, Фил казался вполне адекватным. Комплименты, конечно, делал, но без пошлостей, на темы секса в переписке не переходил. Вообще был классный и милый. Хорошо, что хотя бы с английским у меня все было более-менее, в школе был моим любимым предметом, поэтому я с гугл-переводчиком могла как-то поддерживать общение.

– И со временем стали сближаться?

– Да, переписывались каждый день, уже не на сайте знакомств, туда я даже не заходила уже. Ну и созванивались по Скайпу тоже частенько. Фил уделял мне очень много своего времени, ну и стал смелее конечно – начал строить планы. Хотя, наверное, он меня и подкупил тем, что со старта был настроен серьезно, и постоянно показывал эту свою серьезность. Ну это и понятно – все-таки солидный мужчина, 48 лет, уже давно не мальчик.

– Подождите, а Вам тогда не было еще и 30? То есть, разница в возрасте у Вас с Филом где-то в 20 лет? Не стало ли это каким-то препятствием?

– Ровно в 20 лет. Тогда мне было 28, Филу – 48, а Соне – уже 8. Очень удобно для запоминания. Разница в возрасте стала препятствием для моей мамы, когда Фил предложил мне выйти за него, а я, подумав, согласилась.

Новая жизнь, новые проблемы

Ника иммигрировала, скажем так, с нюансами. Она приехала в США по визе невесты. Конечно, это сразу обуславливало какую-то специфику. Вот я и поинтересовалась у нашей героини, насколько ей был непривычен подобный вариант.

– Понятное дело, что это было немного странно. У нас же такое не практикуется – виза невесты. Приезжаешь, а если не понравишься жениху, то уезжаешь. Не могу сказать, что меня это как-то обижало, я ведь понимала, зачем это делается. Зачем взрослому состоявшемуся человеку рисковать, то есть жениться, а потом мучиться. А если стерва? А если аферистка и выходила замуж только затем, чтобы оттяпать какую-то часть имущества или ради алиментов?

И брачные контракты тоже ведь заключаются, чтобы защититься. Да, для нас в России и брачные контракты были редкостью, мы знали о них, но больше из фильмов и сериалов, чем из реальных историй друзей, коллег и знакомых, даже в нулевых. В США же это обычное дело, никого этим не удивишь. А вот моя мама этого не понимала. Только узнав о предложении Фила, она сразу бросилась меня отговаривать со словами: «Это не от большой любви».

– А Фил, кстати, сразу заговорил о брачном контракте?

– Да, еще до того, как он сделал мне предложение – просто в разговоре, когда мы обсуждали то, как каждый из нас относится к браку – он не раз подчеркивал, что жениться будет только с заключением контракта. Типа, он и сам логически пришел к тому, что это правильно, и неудачный опыт у него тоже был – первая жена раздела его чуть ли не до нитки. Поэтому, когда Фил делал мне предложение, он сразу поставил условие – заключить брачный контракт.

Ну я была не против. Это мама возмущалась. Хотя, по-моему, она просто не хотела отпускать меня с внучкой в чужую страну и оставаться одна. Конечно, я бы забрала ее со временем, но все-таки. Она и на разницу в возрасте напирала, говорила, что 20 лет – это чересчур. Хотя, как по мне, 45-50 лет для мужчины – это классный возраст, это вообще не возраст. Ты уже состоялся, ты уже умудрен опытом – живи и радуйся.

Подруги тоже, в основном отговаривали, я даже удивлялась. Не знаю, почему, может, завидовали? Ну они напирали на то, что это другая страна, культура, язык, что я никого там не знаю, буду только дома сидеть да щи-борщи мужу варить. Но, знаете, я все равно решилась, взяла Сонечку и поехала в Америку.

– И оказались в новом мире?

– Даже в новой жизни. В том смысле, что здесь, в США, не только все по-другому, не так, как даже в самых крутых городах России. Здесь ведь я еще и жить начала с чистого листа.

– И как Фил?

– В жизни он оказался еще серьезнее, заботливее и внимательнее – настолько, что я даже не ожидала. Он с первых дней окружил нас таким комфортом, что я даже задумывалась, когда же такое счастье кончится.

Мы приехали в США в конце весны и провели замечательное лето: объездили всю Джорджию и Флориду с экскурсиями, познакомились с океаном, активно учили язык. И Фил был просто супер, во всех смыслах, и в постели тоже. Такого умелого мужчины у меня еще не было.

Прошло 3 месяца, виза истекла, мы поженились, заключив брачный контракт, и ничего не изменилось. В том смысле, что Фил продолжал быть все таким же милым и заботливым. Сонечка пошла в местную школу, я тоже могла спокойно учиться, совершенствовать язык, искать себя, заниматься любимым хобби – вышивать. Фил меня не выгонял на работу – зачем? У него ведь был собственный успешный бизнес, денег ему хватало – и вообще ни к чему меня не принуждал и никуда не подталкивал. Но я, конечно, все равно старалась не отставать от мужа, старалась делать ему приятное: создавала уют, ждала со вкусным ужином – ну вы понимаете.

Вся предыдущая жизнь учила меня не очень-то доверять мужчинам, не очень на них полагаться. А тут появился другой мужчина: тот, в котором я могла быть уверена каждую секунду. И я как-то поддалась этому чувству спокойствия, приняла его, расслабилась. Но со временем стала замечать, что у нас с Филом ничего не получается, что мы зашли в тупик.

– Как? Когда? Почему?

– После свадьбы прошло лет 6-7. И, наверное, дело было именно в Филе. Как мне кажется, он стал задавать себе вопрос: «И что дальше?» Он замечательно относился к Сонечке, но хотел и своих детей, он никогда этого не скрывал. Но оказалось, что своих детей у него быть уже не может. Примерно в это же время у него начались проблемы по мужской части: сказалось многолетнее переутомление от ведения бизнеса.

В общем, у Фила начался затяжной кризис возраста. Я, как могла, пыталась поддержать мужа, но он переживал свои проблемы тяжело и странно. В том смысле, что стал еще внимательнее и заботливее, вот только внимание и забота превратились у него в гиперопеку. И контроль.

– И Вам стало неуютно?

– Это еще мягко говоря. К тому моменту я уже окончательно освоилась в Америке и решила, что не хочу быть только домохозяйкой – захотела еще что-то делать. Если честно, я решила превратить свое хобби в малый бизнес, решила делать художественную вышивку на заказ и продавать свои уже готовые работы. И этим я занималась уже около года. На старте Фил был не против и даже помог мне найти специалиста, который на аутсорсе делал за меня отчетность.

Понятно, что такая работа предполагала общение с клиентами, в том числе и мужского пола. Кто-то пишет, чтобы обсудить покупку панно, кто-то звонит, чтобы заказать вышитый портрет жены, и так далее. А тут Фил стремится контролировать каждый мой шаг, и эта гиперопека, на фоне мужских проблем, перерастает у него в ревность, представляете!

– Даже так?

– Да! И начинаются все эти разговоры: «А кто это звонил? А зачем? А почему он звонил, когда меня не было дома? А кто написал? Как-то странно, что в 10 часов вечера». И все в таком духе. Прям на допросы похоже было уже!

– Конечно, такой подход меня напрягал, обижал и даже оскорблял. Все внутри меня протестовало тому, чтобы меня загоняли в какие-то рамки, чтобы за мной следили. Да и я ведь не давала никакого повода! Я была верна мужу, и даже в мыслях не было ничего такого, а тут меня постоянно в чем-то подозревают.

У нас начались ссоры. Я возмущалась, Фил чаще всего признавал, что он перегибает, успокаивал нас обоих, но потом все повторялось. Я терпела это, понимала, что ему тяжело, месяцами старалась сглаживать углы, и просто измучилась. А тут еще переходной период Сонечки.

– В общем, кризис был не только у Фила, но и у Вас, причем на всех фронтах.

– Именно. Наверное, если бы все проблемы не наваливались друг на друга, мы бы справились. Сейчас я задумываюсь об этом все чаще. Может, мне стоило еще потерпеть. Но тогда я просто не смогла. После очередной ссоры, очередных непонятно откуда взявшихся подозрений я, чуть ли не в истерике, ушла от Фила, в тот же вечер позвонив адвокату и заявив, что собираюсь подать на развод. А когда остыла, поняла, что все-таки не хочу быть с Филом.

– И Вы все-таки развелись с ним?

– Да, хоть и максимально не вовремя, если вообще может быть «вовремя» для такого. Все дело в Сонечке. Она тяжело пережила наш развод, так как успела полюбить Фила и относилась к нему как к отцу. Еще и возраст такой у нее был – 15 лет. Думаю, в 20 она бы восприняла все гораздо спокойнее. А тут – возраст протеста, гормоны бушуют.

С нею мы тоже не раз поссорились, уже на почве развода. Она закатывала мне скандалы, требуя, чтобы я вернулась к Филу. Я, как могла, пыталась ей объяснить ситуацию. Она не понимала. В конце концов эмоции поутихли, она смирилась, а мы помирились, но где-то тогда, как мне кажется, мы с дочкой потеряли что-то важное в наших с ней отношениях.

Чем больше дети, тем больше проблем

Со всеми своими жизненными неурядицами Ника чуть не пропустила взросление дочери. Или все-таки пропустила? Ведь Соня, по собственному признанию нашей героини, стала слишком самостоятельной. Справиться с ней они не могли даже вдвоем, вместе с матерью, которая наконец-то тоже переехала жить в США.

– Я все чаще стала ловить себя на мысли, что не понимаю своей дочери. Да, не во всем, а только где-то, в чем-то, но все-таки. Я на собственном опыте узнала, что такое разные поколения. А ведь раньше мы с ней были на одной волне, отлично ладили, и знали, о чем говорит каждая. А с момента развода с Филом мы с Соней, казалось, говорим на разных языках.

Но ведь между нами нет какой-то огромной разницы в возрасте! Мне же нет еще и 40, я же многие молодежные фишки отлично понимаю. И сама не так давно была в ее возрасте. Я отлично помню и первую влюбленность, и подростковый максимализм, и бурю эмоций, и кучу сомнений.

Именно поэтому я старалась не давить на Соню, давать ей больше свободы. Контролировать, конечно, но без гиперопеки. Я не хотела превращаться во второго Фила, я хотела быть для дочки подругой – той, которой можно открыть свои секреты, той, которая посоветует, подскажет, что делать.

Я старалась быть максимально открытой, а вот Соня закрывалась. Чем дальше, тем меньше она мне рассказывала. Опять же, я прекрасно понимала, что у нее могут быть секреты, и давала пространство для этих секретов. Я прекрасно понимала, что в этом возрасте она уже интересуется мальчиками, и не запрещала этого – давала возможность встречаться. Понятно, что в разумных пределах. Я постаралась, чтобы уже в 15 моя дочка была сексуально грамотной, понимала всю важность контрацепции. Хотя и сто раз подчеркнула: «Никакого секса, еще рано». Ну а моя мама, ее бабушка, в этом вопросе была в тысячу раз более радикальна и консервативна.

– И у Сони появлялись какие-то бойфренды?

– Да, но это была обычная подростковая влюбленность, ничего такого. В кино ходили, за ручки держались, целовались. Я была не против, даже если они целовались на диване в гостиной. Хоть моя мама этого и не одобряла. Но я считала, что пусть лучше они будут дома, у меня на виду, чем где-то. Соня 2 года с небольшим встречалась с Марком, ее одноклассником, и за это время я не раз убедилась, что ничего лишнего себе молодежь и не позволяла.

И за это время Соня все равно не особо со мной секретничала. Мы перестали быть лучшими подругами.

– А как у Вас обстояло на личном фронте?

– Да как-то глухо, как в танке. Сначала я вообще ушла в себя, в работу – не хотелось никакой романтики, ничего. Где-то через полгода начала оттаивать, как-то отвечать на заигрывания мужчин. Помню, давала номер телефона Джейку, с которым мы вместе ходили в спортзал, потом со мной познакомился Келвин – в кафе, по старинке.

Но любые такие попытки начать новые отношения заканчивались примерно тогда же, когда я приводила мужчину домой. И все развитие отношений на корню пресекала Соня: когда я приглашала кого-то на чай, она устраивала настоящие шоу. Дочка очень противно себя вела, как маленькая капризная девчонка, и насмехалась над гостями, и чуть ли не оскорбляла их. Понятно, что такое не мог бы стерпеть ни один уважающий себя мужчина. Вот Джейк с Келвином больше мне не звонили.

– Ну а Вы говорили с Соней об этом?

– Конечно, но никакие воспитательные беседы не помогали. А заходить дальше, как-то давить, я не хотела. Хотя, наверное, стоило быть пожестче.

Единственное исключение Соня сделала для Тома – кузена моей подруги, с которым та все мечтала меня познакомить. Тогда дочка как раз переживала расставание со своим Марком, немного ушла в себя, вот я и списала ее вялость на такое событие. Если честно, мне было даже как-то неловко приводить Тома, знакомить его с Соней и мамой. Но ничего, обошлось. Наверное, поэтому, с молчаливого разрешения дочери, мы и начали встречаться. Шучу, конечно, но это были мои первые отношения со времен развода с Филом, хотя прошло уже два года с хвостиком.

– С Томом Вы, наконец-то, стали встречаться?

– Да, а через 7 месяцев даже стали жить вместе, прямо у нас, в том доме, за который я потихоньку выплачиваю кредит. Ну а что? Мама была не против. Зачем нам куда-то съезжать? Тем более что из других вариантов у нас была только аренда. Том как раз снимал квартиру, своего дома у него не было, вот он у нас и поселился. И Соне он понравился – наконец-то!

И вот когда, казалось бы, в жизни снова наступила светлая полоса, я стала подозревать, что у Сони появился парень.

– Ну а что в этом такого прям плохого, чтобы считать это черной полосой? У Вашей дочки ведь и до этого были парни.

– Да, но это был первый, так сказать, «взрослый» парень. Первый, с которым все было серьезно. И я так заподозрила, что первый, с которым у моей дочки был секс.

– Почему Вы так решили?

– Не знаю, просто почувствовала. И все вокруг, как казалось, подтверждало мои ощущения. Во-первых, я заметила, что Соня стала с кем-то много общаться: залипать в телефоне, постоянно что-то писать, хотя до этого у нее не было такой привычки. Но не говорила, с кем. Во-вторых, у нее начались какие-то эмоциональные качели: утром она могла быть веселая, днем – мрачнее тучи, вечером – снова как ни в чем не бывало.

В-третьих, я видела, что Соня стала подозрительно долго выбирать белье. И вообще немного пересмотрела свой гардероб, стала одеваться взрослее. Молодежный оверсайз все чаще уступал место нарядам, подчеркивающим фигуру.

И, самое главное, она ничего мне не рассказывала. Когда я прямо спросила, появился ли у нее парень, она ничего толком не ответила. И потом на все мои вопросы об этом тоже отмалчивалась. Ну и как я могла в таких условиях спрашивать ее, был ли у нее секс, так, чтобы не оттолкнуть дочь?

– Так, может, и не нужно было давить? Может, стоило чуть-чуть отпустить ситуацию, подождать, пока дочь сама обо всем расскажет?

– Вы думаете, я не пыталась? Я сто раз ей намекала: «Доча, тебе не нужно стесняться любых разговоров со мной, мама все поймет». Молчит!

Хотя поначалу я переживала все-таки не слишком сильно. Ну да, встречается с кем-то – это нормально, она красивая и жизнерадостная девочка. Ну да, может быть, был секс – у так Соне как раз недавно исполнилось 18, у меня в таком возрасте секс тоже уже был.

Правда, со временем моя тревога усилилась. Потому что я стала подозревать, что Соня не просто с кем-то встречается, а встречается с мужчиной старше ее. Почему? Потому что у нас дома практически перестали бывать ее подружки. Обычно когда девушки встречаются со сверстниками, они и тусуются общей компанией, и без подружек никуда.

И, главное, как-то в истории браузера я увидела, что Соня гуглила. Она смотрела, какой одеколон можно подарить любимому мужчине на юбилей. Согласитесь, молодежи обычно одеколон не дарят. Да и какие там у молодежи юбилеи. 20 лет? Никто эту дату юбилеем не называет, из молодежи, опять же.

– Ну не знаю, как-то это все выглядит притянутым за уши.

– Том сказал так же. Я сама изнервничалась от этих подозрений, и его издергала. Мы даже чуть не поссорились в ресторане. Пришли на романтическое свидание, отмечать его день рождения, а я все о своих проблемах с дочкой. Ну да эту ссору мы быстро забыли, а я стала думать, что же делать дальше, как узнать правду.

И я решила нанять частного детектива, чтобы он последил за моей дочкой. Да, может, это некрасиво и подрывает доверие, если бы Соня узнала, точно мне бы не простила, но я не могла придумать ничего лучше.

Детектив начал слежку. Буквально на третий день он позвонил мне и сказал, что видел мою дочь в компании какого-то взрослого мужчины, но не смог однозначно понять, есть ли между ними что-то или нет. По его словам, они встретились в кафе, выпили кофе, а потом сели в такси. Он обещал следить дальше и обязательно сделать какие-то снимки, которые докажут мою правоту, если моя Соня действительно с кем-то встречается.

Я приготовилась ждать. И лучше бы я прождала еще год, каждый день нервничая, чем узнать такое. На следующий день я убирала в ванной и случайно, глубоко в шкафчике для разных туалетных принадлежностей, нашла упаковку из-под теста на беременность. Кому он мог понадобиться в нашей семье? Маме он уже не был нужен, я им точно не пользовалась.

Насела на Соню с расспросами, и она призналась. Разревевшись, она сказала, что беременна, и не знает, как ей теперь быть, сказала, что думает сделать аборт. Но даже сквозь слезы не призналась, от кого же она беременна. Выдавила только, что он на ней точно не женится.

– Ну а Вы что сделали?

– Такого я точно не ожидала, поэтому немного растерялась. Позвонила маме, которая была в гостях у подруги, и мама посоветовала не давить на Соню, успокоить дочку. Ну это и так понятно было! Я и не собиралась набрасываться на дочку, тем более что это бы и не помогло.

За советом я позвонила и Тому. Он просто офигел, и сказал, что пока даже не представляет, что же посоветовать, но он обязательно приедет вечером, и мы вместе что-нибудь придумаем.

Вечер прошел в молчании. Мы с моей мамой старались делать вид, что ничего не произошло, что Соня ничего нам не рассказывала, и этот вечер не отличается от любого другого. Но у нас не очень хорошо получалось. Мы молчали, Соня постоянно принималась плакать, а потом пошла спать. В 9 вечера! А мы с мамой по очереди дежурили у ее двери всю ночь, стараясь поймать каждый шорох и предупредить любую глупость. Но ничего не случилось.

Утром я хотела позвонить Тому и узнать, почему он так и не приехал. Но мне позвонили раньше. Это был Джим, тот частный детектив, которого я наняла. Он сказал, что снял вчера мою Соню, целующуюся с тем мужчиной, с которым видел ее в кафе. Добавил, что видел, как они поссорились, и моя дочка убежала, заплаканная. И пообещал сейчас же переслать мне фото на почту.

Я села за ноутбук, открыла почтовый ящик, открыла письмо Джима, кликнула на вложенную фотку, и увидела Соню, целующуюся с Томом.